Страницы Миллбурнского клуба, 2 - Страница 11

Еще одно замечание. Несмотря на то чтоя привожу много математико-статистических аналогий, работа моя не являетсяматематическим трудом. Читатель не должен искать в ней доказательств моихутверждений. Однако взамен доказательств я привожу некоторые доводы, которые,как я надеюсь, будут выглядеть достаточно убедительными.

Введение

Преждечем я начну делать какие-то выводы о языке, мне хотелось бы уточнить, о чембудет идти речь. До какой степени это можно уточнить? Можно ли дать формальноеопределение понятия «язык», подобно тем определениям, которые даются, скажем, вматематике? Конечно, такое определение дать можно, но для этого надо ипоступить так же, как это делают в математике. То есть такое определение надодавать не на обычном языке, с помощью которого мы общаемся друг с другом вповседневной жизни, а на специально для этой цели сконструированномискусственном языке.

Самыепервичные определения в математике базируются на понятиях неопределяемых,которые удовлетворяют системе некоторых постулатов, или аксиом. Подобнымобразом можно построить и систему лингвистических определений. (Такие попыткиреально делаются.) И тогда такое аксиоматическое построение, возможно, будетиметь смысл в каких-то технических приложениях.

Темне менее люди, далекие от математики вообще и от проблем аксиоматическогопостроения в частности, все-таки пытаются дать формальные определения языка ипрочих окружающих его понятий в терминах обычного языка, с помощью котороголюди общаются друг с другом. Ну и конечно же это ни к чему хорошему неприводит. Все попытки такого рода бессмысленны. Все такие определения неявляются определениями как таковыми, поскольку они «определяют» одни понятиячерез другие, неопределенные. Например, во многих «определениях» языка в тойили иной форме говорится о том, что язык – это знаковая система. Тогдавозникает вопрос: что же такое знаковая система? При попытке определить понятиезнаковой системы будут использоваться другие понятия, тоже неопределенные.Очевидно, этот процесс не имеет конечного разрешения.

Стоитли пытаться давать неформальные определения? Есть ли вообще какая-то польза отних? Думаю, что есть. Но только если мы согласимся их считать частью нашегообычного языка. То есть согласимся считать их неформальными пояснениями копределяемым понятиям. При этом мы, конечно, никогда не будем уверены, чтоопределение будет понято. Но во всяком случае мы будем оставаться на понятийномуровне, присущем нашему языку, и не будем вносить в него никакой дополнительнойбессмыслицы.

Яне собираюсь здесь вмешиваться в спор лингвистов о понятии языка. Спорить поповоду определений (пусть даже неформальных) нет никакого резона. В том смысле,что нельзя сказать, какое определение (пояснение) является правильным, а какое– нет. Единственное разумное, на мой взгляд, требование к определениям состоитв том, что они должны позволять делать содержательные выводы.

Атеперь о том, что же я собираюсь обсуждать в моих заметках. Будет ли в них идтиречь только о языке человека?

Да,я буду высказывать свои суждения только о языке человека. В основном потому,что содержательные выводы из концепции релятивизма мне интересно делать именнодля человеческого языка.

Будули я рассматривать индивидуальные языки конкретных людей или различныеестественные языки, например, китайский, английский, русский, испанский(которые я буду условно называть национальными языками), как языки,принадлежащие большим или малым группам людей?

Ябуду обсуждать и то и другое и уделю особое внимание различию между этими двумяаспектами языка.

Будули я как-то разделять устную и письменную формы языка?

Ябуду рассматривать язык человека как совокупность устной и письменной форм.Более того, мои основные выводы будут относиться к совокупности всех форм языкакак средства коммуникации.

Какиефункции языка я буду затрагивать?

Думаю,что мое изложение будет покрывать все смысловые функции языка, которые так илииначе связаны с передачей информации. Этому будут посвящены все главы основнойчасти моих заметок. Только в приложениях я рассмотрю эстетическую функцию (иликомпоненту) языка и связанные с этим литературные аспекты.

Вцелом, я буду высказывать свои суждения о языке в довольно широком значенииэтого слова и буду рассматривать самые общие его вопросы.

Раздел первый. Язык индивидуума

Ябуду рассматривать язык индивидуума как одну из составляющих его сознания, тоесть как представление этого индивидуума о средствах, с помощью которых онобщается с другими людьми. Не думаю, что тем самым я внесу какой-то особыйновый смысл в понятие языка индивидуума. Действительно, в каком еще плане можноговорить об этом? Мы знаем, что описаний языков отдельных людей практически несуществует. В исключительных случаях такие описания (например, языка Пушкинаили языка Шекспира) явно неполны. Они неполны хотя бы потому, что создаютсятолько на базе письменных образцов, которые, очевидно, составляют всего лишьнебольшую часть языка. К тому же все это искажается представлениями и оценкамидругих людей.

Поэтомуя думаю, что каждый, кто обращается к вопросам языка и рассматривает языкконкретного человека, должен явно или неявно предполагать, что язык любогоиндивидуума – это во всяком случае внутренняя характеристика этого индивидуума.А то, что человек произносит, пишет, а также та информация, которую он передаеткаким-то иным образом, – все это является только проявлениями (или образцами) егоязыка.