Страницы Миллбурнского клуба, 2 - Страница 54

6. Медвежье Логово

ОднаждыМалида, Тилла, Марен и медведь шли по городу и, по пути к рыночной площади,обогнали группу людей. Селяне по виду, одетые в серые и коричневые одежды изгрубой домотканой ткани, те тоже шли к рыночной площади. Они несли за спинамибольшие плетеные корзины на широких лямках, наполненные товарами. Один из них,высокий, широкоплечий мужчина, приостановился и уставился на медведя, которыйтрусил, позванивая звонкими бубенцами на нарядном ошейнике. «Треух!» – крикнулон. Медведь, услышав свое старое имя, повернул голову. Сердце Тиллы подскочилок горлу, как у человека, падающего в пропасть. Этот незнакомец распознал их изнал о них как о беглецах из Морских Ворот! Она попыталась ускорить свой шаг итянула медведя за ошейник изо всех сил. «Подождите! Подождите! Треух!» – кричалкрестьянин, проталкиваясь за ней. Марен решительно выступил вперед: «Незнакомец,почему ты преследуешь моего сына? И среди нас нет никого по имени Треух». Междутем, вокруг них стала собираться толпа.

Виднобыло, что крестьянин был готов к горячему спору, но вдруг его манера резкоизменилась. «Простите меня за мою опрометчивость, но я умоляю Вас выслушатьменя. Это касается моего сына!» Марен быстро сообразил, что будет гораздо лучшевыслушать этого незнакомца где-нибудь в уединенном месте, чем вступать с ним всловесную перепалку здесь, среди толпы. Он попросил Тиллу и Малиду вернутьсяназад к повозке и увести с собой медведя, а сам спустился с незнакомцем вукромное место под каменным мостом. Там-то незнакомец и рассказал емуудивительную историю о потерянном медвежонке с порванным ухом и о своем сыне,Тростничке, который должен проводить большую часть года в горах и учиться, как житьмедведем. «Вы утверждаете, что это не Треух, но его ухо точно так же порванопополам, как было и у того медвежонка, когда Тростничок продал его цыганам. Яуверен, что это и есть тот самый, но теперь выросший, медвежонок. Я надеюсь,что если мы вернем его матери, то она отпустит моего сына!» Марен внимательнослушал, все еще не зная, что предпринять. Селянин продолжал: «Цыгане сказалимне, что они продали Треуха семье, которая спасается от своего короля. Если этовы, вы можете жить с нами в нашей деревне в горах. Там вы будете вбезопасности. Я вас очень прошу, умоляю прийти с нами в нашу деревню. Ячувствую всем своим сердцем, что так мы освободим моего сына!»

«Ядолжен поговорить со своей семьей», – осторожно ответил Марен.

«Ябуду на рыночной площади, на углу у колодца. Я прошу Вашего снисхождения, неоставьте без ответа мою мольбу, ведь и у Вас есть сын», – сказал крестьянин.

Маренпришел к повозке, где Тилла и Малида ждали его с нетерпением. Он рассказал имвсю эту странную историю о мальчике, продавшем медвежонка с порванным ухом итеперь вынужденном жить с медведицей в лесу. «Ну что ж, видно, пришло время дляТреуха вернуться туда, откуда он родом, – сказала Малида после некоторогораздумья. – И пришло время для нас поискать новое место для жилья. Тилла несможет вечно представляться парнем. А я становлюсь слишком старой, чтобытрястись в повозке. Мне кажется, мы должны рискнуть и довериться этомунезнакомцу». Тилла молча слушала, чувствуя печаль и тревогу. Она не моглапредставить новый дом, расположенный где-то в лесу, жизнь среди постороннихлюдей, которых она только и видела по дороге на ярмарку. А Треух не был для неепросто домашним животным, он был членом ее семьи, как будто бы братом. Но всеже она доверяла мудрости своей бабушки.

Когдак вечеру поселяне отправились к Медвежьему Логову, семья менестрелей ушла сними. На рассвете следующего дня Тилла, Марен и Треух последовали за Сандаром вгоры. Целый день они поднимались выше и выше, туда, где Тростничок жил смедведицей. Почти всю дорогу Сандар шел впереди как проводник, но по мереприближения к предполагаемому месту берлоги медведицы было видно, что Треухузнавал эти места. Он более не следовал за людьми, а шел впереди. Время отвремени он останавливался и обнюхивал стволы. Тилла заметила следы когтей накоре деревьев – это медведица помечала свою территорию.

Ксумеркам они разыскали берлогу. Это была большая песчаная яма, на склоне горы,которая уходила под корни огромной ели. Чуть в стороне, у ручья, был лагерьТростничка: навес, покрытый еловыми ветвями, углубление для костра, выложенноекамнями, и кладка дров.

Тростничоки медведица отсутствовали, и вся компания расположилась в ожидании у костровойямы. Но вот их окутала темнота, и они разожгли костер, чтобы согреться,отогнать роившихся комаров и заранее предупредить Тростничка о своемприсутствии.

Тилла,изможденная долгим восхождением в горы, заснула, приткнувшись к теплому брюхуТреуха. Она проснулась от странного ощущения, как будто кто-то звал ееиздалека. Она села, испугано оглядываясь. Костер догорел, и только светили,потрескивая, угли. Марен и Сандар дремали рядом. А Треух был настороже и высокоподнял голову. Он сел совсем прямо и весь превратился в слух. И вот Тиллауслышала это – отдаленную песню флейты, которая бежала, как серебряная струянебольшого ручья, сверкающая в отблеске отраженного лунного света. Музыказвучала громче, ее источник постепенно приближался. Тилла слушала, и все еестрахи куда-то отступили, ее пальцы стали тихонько шевелиться, как бы перебираяструны лютни, отвечая созвучными аккордами. И вдруг флейта неожиданно замолкла– возможно, медведица и юноша учуяли запах дыма костра. Марен и Сандарподнялись. На время тишина повисла над ними, и только настойчиво зудели комары,которые облаком вились над ними. Но вот Тилла услыхала мягкую, тяжелую поступь